Это было в 18 лет. Я был в выпускном классе, жили мы с мамой вдвоем в трехкомнатной квартире, у меня так же была девушка, которую я очень любил на то время.

В общем шел я с курсов, это было примерно в конце осени, и так хотелось есть, что решил зайти в забегаловку, заказать там пиццы сока и т. д.

Я захлопнул дверь своей новой, просторной кельи, которая полагалась мне в виду моего особенного положения. Лишь одна ночь осталась до ритуала жертвоприношения богу гор, огня и вулканов Херосу, и мне, как «жертве», следовало провести эту ночь в усердных молитвах. Верховный жрец Гитакка в свое время рассказал нам, что на заре времен иукаолы, то есть юноши которых приносили в жертву богу раз в 10 лет, никогда не возвращались живыми из священных пещер горы Гаарсы, погибая там, но те дни к счастью давно прошли. Сейчас нас с детства готовят к этому дню, для этого раз в десятилетие, со всех островов Срединного моря забирают по годовалому мальчику, которых привозят в храм на священной горе Гаарса. С малых лет они живут здесь, трудятся и готовят себя при помощи специальных упражнений.

Катю я заприметил давно, да и как ее можно было не заприметить — высокая, мускулистая брюнетка в обтягивающих спортивных лосинах, спортивной же адидасовской юбочке и в черном топике привлекала внимание всего тренажерного зала. Она серьезно вкалывала на тренировках, в отличие от большинства девушек, которые ничего, кроме велотренажеров и беговых дорожек, не видели. Я сам выкладывался на тренировках на все 200%, но при этом успевал насладиться Катиным телом, пока она выполняла очередное упражнение, благо, тренировки наши совпадали как по дням, так и по времени суток.

Я стонал, извивался, но удерживая бокал одной рукой, второй Николай Петрович удерживал мою голову, не давая выпустить член изо рта. Он позволил сделать это только тогда, когда выдоил всю сперму до последней капли из моего члена.

Я продолжал сосать, не поднимая головы, когда почувстовал, как что то теплое и липкое потекло между моих ягодиц. Это была моя собственная сперма, которую Николай Петрович сдоил в бокал. А затем он начал пальцами размазывать ее по моему заднему проходу.

Все случилось тем летом, когда я закончил школу.

Как то раз, вскоре после выпускного, я зашел в гости к одному своему товарищу. Он рассказал, что раздобыл пачку паролей к платным порносайтам и может дать мне их посмотреть в обмен на то, чтобы я помог ему решить несколько задач, для поступления в институт. Конечно же я с радостью согласился.

Домой я шел весь в нетерпении, потому что в рюкзаке, помимо школьных тетрадок лежала флешка с нужным файлом, а мой член, в предвкушении, стоял как каменный, оттопыривая штаны и доставляя массу неудобств. Я был готов чуть ли не бежать домой, чтобы пока родители были на даче, зайти в интернет, посмотреть порнушку и подрочить.

Я лежал голый на ковре, в легкой прострации, чувствуя как на лице и теле подсыхает моя собственная сперма. Попка потихоньку приходила в норму, по крайней мере то ощущение пустоты, которое было сразу после того, как Али вытащил из меня свой толстый член прошло.

Али вернулся минут через пять, держа в руке несколько склянок с какими то мазями.

Реализовать свои сексуальные тайные фантазии удалось когда мне было 16 лет и нашему классу была организована двух недельная поездка на заграничный южный курорт, в турагенстве что то напутали, и кому то надо было поселиться в другом отеле. Я понял что это мой шанс и всеми правдами и неправдами добился того чтобы меня поселили одного, в другом отеле. А так как с одноклассниками у меня не было особо дружных отношений (я только полгода проучился в этой школе) то я был этому в чем то даже и рад, тем более что благодаря своему поведению, от преподавателей, которые были с нами я практически получил «индульгенцию» на самостоятельный отдых, в отсутствии каких то групповых экскурсий.

Не знаю, откуда он знал что я «не простая» девочка. Но почему то я был полностью уверен что это так. Память смутно подсказывала мне, что я его где то уже видел, но не мог вспомнить где. Ведь понять что я не совсем девочка, можно было только если заглянуть под мою коротенькую летнюю юбочку и увидеть заметно оттопыренные спереди трусики.

В остальном мой внешний вид ничем не отличался от вида других симпатичных юных девочек моего возраста. Но тем не менее он это знал и после того, как мы встретились взглядами, шел за мной до самой автобусной остановки.

— Надежда? — я узнала голос старичка-профессора в телефоне.

 — Да, Николай Петрович.

 — Ой, узнала. Хотел осведомиться как у тебя дела.

 — Все в порядке.

 — Дело в том, что профессор Антони приезжает к нам на несколько дней по обмену опытов и предложил посмотреть тебя. Все ли в порядке.

Диагноз прозвучал как гром — гермафродитизм. Мне было всего восемнадцать и после выпускного я обратился в больницу с небольшим недомоганием. Уже через несколько дней после обследования меня осматривали как экспонат, пожалуй, все ведущие врачи нашего города и профессура местного мединститута. Приезжали какие-то умники из Москвы.

— Внешние мужские половые признаки — обман, — сказал седовласый профессор, в кабинет которого меня пригласили, — по хромосомам — ты женщина.