Вика открыла глаза посреди ночи. Её разбудил запах дыма и раскалённой смолы. Вокруг было темно, но откуда-то со стороны изголовья мерцали оранжевые всполохи. Она вскочила и обернулась. Ноги коснулись холодной каменистой почвы.

— Где вы? - раздался в сознании вопрос.

— Не знаю... Я проснулась... Кровать стоит прямо на каком-то пустыре.

— Что Вы видите? Опишите.

— Метрах в тридцати от меня горит огромный костёр. Над ним на цепях подвешен котёл. Кто-то... тут кто-то огромный стоит и мешает в нём что-то длинной палкой. Мне страшно!

Оцепенев от ужаса, Вика вцепилась в спинку кровати – единственного предмета, связывавшего её с реальным миром. Белоснежная постель, как и сама девушка, одетая в чистую пижаму, никак не вписывались в окружающую обстановку.

Неожиданно её замешательство прервал сдавленный женский вопль. Свет от костра выхватил из темноты ещё два силуэта. Молодая девушка отчаянно сопротивлялась и пыталась вырваться из крепких мужских объятий. Её шикарные светлые волосы с необычным перламутровым отливом спутались и заслоняли лицо. А здоровенный верзила без видимых усилий удерживал несчастную одной рукой и тащил всё ближе к котлу.

Затем тот, кто мешал в нём кипящую смолу, отбросил палку и принял из рук в руки новую жертву. Что было дальше, Вика не видела, потому что тащившее пленницу существо быстро зашагало теперь в её сторону.

— Мне страшно! Кто они все такие?..

— Опишите, как они выглядят, и что происходит?

— Он идёт ко мне... – голос Вики дрожал. – Он ростом больше двух метров! Он шагает так широко, уверенно и неторопливо. Его ноги... господи, они гигантские!.. Один его шаг – это метра, наверное, два или три! Кажется, земля трясётся от его топота... А его руки... ну и походка... он размахивает ими, как будто молотами!

Бедняга отшатнулась и попятилась назад, а затем развернулась и бросилась бежать что было сил. Однако преследователь не отставал. В потёмках она не успела рассмотреть его, но ей показалось, что глаза его светились, а на голове был надет шлем с рогами, как у средневековых рыцарей.

В страхе обернувшись во время погони, Вика смогла отчётливо рассмотреть красноватый блеск его глазищ. Он неотвратимо настигал её. И теперь было уже очевидно, что никакой это не шлем – рога растут у него прямо из черепа!

— Боже мой! У него же рога!..

Девушка попыталась ускорить бег, но тут, как назло, подвернула ногу и оступилась. Упасть на землю она не успела. Две ловких и сильных мужских руки поймали её налету. Спустя мгновение облачённое в тонкую пижамку девичье тело сделало в воздухе кульбит и тут же оказалось зажатым у преследователя под мышкой.

— Что происходит, Вика? Не молчите, говорите со мной.

— Он схватил меня и куда-то несёт... Я никак не могу вырваться... Какой кошмар! Чего ему от меня надо?!

Вырваться шансов действительно не было. Всё ещё часто дыша после спринтерской пробежки, девушка повисла на мускулистом предплечье похитителя и ждала своей участи. Параллельно она пыталась осмысливать и описывать происходящее. Об этом просил её психолог.

— Здесь повсюду костры... И всё время кто-то кричит. Но я никого не вижу, здесь темно... А ещё... мне кажется, я слышу какой-то свист...

— Что за свист?

— Как будто бы кнут свистит или плеть... а какая-то женщина истошно кричит... О господи! Они что, её бьют?!

Тем временем пустырь с кострами остался позади. Теперь то тут, то там по обе стороны виднелись странные деревянные сараи.

— Окон в них нет, а двери плотно закрыты. Изнутри почти каждого из них доносятся шум и крики. А вот тут дверь приоткрыта... Вижу внутри кого-то. Он связан и... О нет! Он даже не связан, он распят на дыбе!

Здоровенный громила с рогами на голове толкнул ногой дверь и занёс Вику внутрь этого помещения. Он грубо опустил её на деревянный табурет, а сам достал из огня раскалённый предмет.

— На что он похож?

— Вроде, на кочергу какую-то...

— Кочергу? Как думаете, зачем ему кочерга?

— Не знаю я! Да может, это и не кочерга вовсе.

— Что он с ней делает?

— Что делает?.. О нет! Нет-нет-нет-нет! БЕГЕМОТ!!!

Стоп-слово сработало чётко, и сеанс гипноза был экстренно прерван. Девушка, вся опутанная проводами и в холодном поту от пережитого ужаса лежала на кушетке в кабинете клиники и часто дышала.

Кудрявый доктор средних лет в толстых очках встал со своего места и подал пациентке стакан воды.

— Он заклеймил его, представляете? – захлёбывалась от эмоций девушка, – Заклеймил!

— Не волнуйтесь так, – успокаивал её психолог, – всё уже позади.

— Позади? Но Вы же сказали, мне надо заново это всё пережить, причём ещё и в нескольких вариантах!

— Всё верно. Это необходимо.

— Но зачем мне это?!

— Вы же наверняка слышали, что преступники почти всегда возвращаются на место преступления. А знаете, с какой целью?

— А правда, с какой?

— Они это делают, чтобы уложить в сознании то, что совершили. Одни элементарно не могут устоять перед соблазном испытать кайф от вторичных переживаний. Другие ищут оправдание тому, что сделали. Третьи хотят убедиться, что не оставили следов. Это уже зависит от психотипа. Как бы то ни было, многие из них – психологи от природы и на уровне подсознания понимают, что это их успокоит, а значит облегчит или улучшит их жизнь.

— И Вы считаете, что жертвам тоже это нужно?

— Именно. Как бы странно это ни звучало, жертвам насилия в Вашем состоянии показано заново пережить травмирующее событие. Причём трижды, и всякий раз в новой роли. Сначала – в качестве наблюдателя, то есть, когда событие не касается непосредственно Вас. Затем – в роли агрессора, Вы сами должны почувствовать то же, что и он, когда это совершал.

— Фу! Да зачем мне такое чувствовать?!

— За тем, что этот новый опыт, поможет совершенно иначе осмыслить терзающие Вас моменты. Нужно помочь Вашему разуму разложить всё по полочкам. Да, то, что произошло, уже никуда не денется из памяти. Не станем же мы Вам её стирать! Ха-ха. Однако эти воспоминания не будут больше давить на психику таким тяжким грузом.

— А третья какая? Вы говорили про три роли.

— В третьем случае Вам удастся избежать насилия. Ваш мозг уверен, что это можно было сделать, однако Вы не реализовали такую возможность. Поэтому разум всё время невольно пытается переиграть ситуацию так, чтобы получилось отделаться от насильника. А поскольку само событие уже в прошлом, ничего не выходит, и это вновь и вновь Вас терзает. Но мы ему поможем.

— Кому – ему? Насильнику?!

— Нет. Вашему мозгу, конечно. Эту технику называют экспозиционной терапией. Она является составной частью когнитивной реструктуризации и позволяет купировать остроту эмоциональной интенсивности травмирующих воспоминаний, а также изменить негативные убеждения и мысли в сторону более адаптивных.

Вика чуть успокоилась и пила прохладную воду. Она обдумывала заумные слова доктора и старалась вникнуть в их суть. А он тем временем снова сел за свой стол и часто защёлкал мышкой от ноутбука.

— Что ж, если Вы готовы, можем попробовать ещё раз. Я тут кое-что перенастроил, и сейчас обстоятельства будут чуть более Вам понятны и подконтрольны.

— Скажите, а где это я, вообще, побывала?

— Гм... Полагаю, в аду.

— В аду? Всего лишь?!.

— Во всяком случае, именно в той его интерпретации, какую рисует Ваше представление. Поверьте, это вполне логично, с учётом того, что Вы думаете о своём обидчике. С Вашей точки зрения, ему место ведь исключительно там, не так ли?

— Ну, да. Это уж точно! Ублюдок... Извините. Ладно, давайте попробуем. Только можно так, чтобы на этот раз людей не калечить? Меня же никто не клеймил калёным железом. Причём тут это?

— Нет, Вас не клеймили. Вас насиловали. Просто мне показалось уместным заменить это действие гротескной метафорой. Но вижу, что в Вашем случае стоит сохранить в неизменном виде некоторые ключевые обстоятельства. Но я должен предупредить, что далеко не всё, тем не менее, будет происходить в точности, как Вы помните. Некоторая вариативность в данном случае необходима, чтобы дать шанс Вашему разуму воспринимать эту визуализацию как новую реальность, а не доставать из своих чертогов старые воспоминания. От этого пользы не будет.

— Хорошо, я поняла.

Вика снова прилегла на кушетку, закрыла глаза и изо всех сил старалась расслабиться. Доктор поправил парочку проводов на её голове и тоже сел на своё место. Девушка настроилась снова услышать что-то вроде «Дышите ровно и слушайте только мой голос...», но ничего подобного не последовало.

Открыв глаза, она поняла, что опять сидит в том же самом сарае на жёстком табурете, на который усадил её монстр, прежде чем заклеймить железом привязанного к дыбе несчастного парня.

Стоящая у дальней стены дыба на этот раз оказалась пуста. В сарае, кроме Вики, сейчас вообще никого не было. Рядом с ней в небольшом очаге потрескивали догорающие дрова. Их оранжевое мерцание было тусклым и являлось здесь единственным источником света.

— Виктория, Вы меня слышите? – прозвучало вдруг отчётливо в её сознании.

— Да, слышу.

— Опишите, куда Вы попали?

— Я всё там же. Сижу в сарае одна. И, мне кажется, жду кого-то.

— Очень хорошо. Вы не связаны? Что на Вас надето?

— Нет, я свободна. На мне моя любимая пижамка, в которой я обычно сплю.

— Прекрасно. Вы можете пройтись и осмотреться?

Немного осмелев, Вика решилась встать и осмотреть получше место, в котором находится. По просьбе доктора, она подробно описывала всё, что видит.

Стены сплошь были увешаны всяческим инвентарём. Здесь были серпы, косы, вилы, и грабли. Всё это выглядело довольно старым и потемневшим. На противоположной стене висела двуручная пила и намотанная на крюк толстая ржавая цепь. Помимо прочего, на многочисленных полках располагались сотни коробок, ящиков, бутылей и банок. Поинтересоваться их содержимым гостья, конечно же, не посмела.

Её внимание привлекло лежавшее у стены напротив огромное деревянное бревно. Толщиной оно было около метра и длиной порядка двух. В проушины вбитых в него четырёх металлических скоб продета пеньковая верёвка, её засаленные концы валялись на полу.

Углы сарая заставлены старыми дырявыми тазами и помятыми вёдрами. Дощатый пол усеян картофельными очистками, свекольной ботвой, комьями земли и прочим мусором. Под потолком развешана рваная рыбацкая сеть, в которой застряло сломанное пополам лодочное весло.

— Ой! Кажется, кто-то идёт! – девушка испуганно заметалась и поспешила вновь усесться на свой табурет.

Снаружи действительно послышалась чья-то тяжёлая поступь. Вскоре эти шаги переросли в гулкий топот. Кто-то огромный поднялся по ступеням небольшого крыльца и с силой распахнул настежь скрипучую дверь.

— Кто к Вам пожаловал? Вы его узнаёте? – знакомый голос прозвучал в сознании девушки громко и чётко.

Зато Вика перешла на испуганный шёпот.

— Нет... То есть, да... Боже мой, это ведь опять он! Тот рогатый страшила, что меня сюда притащил!

— Не волнуйтесь. Вы ему не интересны. Он просто вернулся в свои владения.

— Да, но... Зачем тогда я здесь? И что он собирается с ней делать?

— Что делать с кем? – деловито уточнил психолог.

— У него на плече опять та девушка! Господи, она жива! А я уж думала, её в смоле сварили... – пациентка почти заикалась от страха.

— Та самая, что он тащил в прошлый раз к котлу?

— Ну, да... И мне кажется, она без сознания.

Вика сразу узнала её по длинным светлым волосам перламутрового оттенка – не часто такие встретишь. Они были спутаны и растрёпаны. А подол надетого на неё тонкого ситцевого платья испачкан чёрной смолой, помят и порядком изорван.

Не обращая внимания на гостью, рогатый громила прошёл мимо и уложил блондинку на толстое бревно вниз животом. Девушка не шевелилась. Сжавшись в комок от страха, Вика наблюдала, как двухметровый чёрт неспеша привязывает беднягу к бревну просмолённой пенькой. Она сдавила ей плечи и глубоко врезалась в белую кожу бёдер.

Но бес и не думал её жалеть. Он наматывал верёвку виток за витком, накрепко фиксируя свою жертву. Пока он это делал, склонившись над ней, сидящая у него за спиной Вика невольно косилась на его мускулистый зад. Одежды на нём никакой не было. Только нависающий над задницей толстый хвост скрывал ложбинку меж упругих ягодиц.

Покончив с приготовлениями, рогатый бес встал и потянулся к одной из полок. Он извлёк оттуда похожий на старинную лампу сосуд с фитилём и закруглённой ручкой и присел с ним у очага. Достал голыми пальцами тлеющий уголь, поднёс к фитилю и стал раздувать.

Как только лампа зажглась, верзила швырнул уголёк обратно, повернулся к Вике и приказал трубным басом:

— Иди сюда.

— Кто?.. Я?..

Она опешила, но перечить не осмелилась. Осторожно встала с табурета и сделала несколько неуверенных шагов вперёд. Сейчас в свете от лампы она впервые рассмотрела болтающийся у него между ног внушительный мужской орган. Он пребывал ещё в полусонном состоянии, однако даже таким произвёл на гостью поистине гипнотическое воздействие.

— Возьми это и встань вон там! – кривой палец с заскорузлым когтём указал на место сбоку от привязанной к бревну девушки.

Вика секунду поколебалась, потом взяла светильник и встала с ним там, где было велено. Смотреть громиле в его красные глаза она не решалась. Потому, потупив взор, рассматривала низ белой девичьей попы, выглядывающей из-под платья.

Убедившись, что его не ослушались, диктатор сделал пару шагов и встал позади блондинки. Его сильные руки ухватились за края и без того потрёпанного подола и одним резким движением разорвали платье на спине у жертвы аж до самого воротника.

Обе огромные мужские ладони покрыли половинки оголившейся попки и смяли их, будто они из теста. В ответ раздался тихий стон. Затем он ещё несколько раз сдавил мягкие булочки. Маленькая розовая дырочка меж них то отчаянно растягивалась, то скрывалась из вида.

Покрытые пушком тонких кудряшек валики её киски тоже подчинялись этому воздействию. На самом его пике они вытягивались и раздавались в стороны, обнажая вход в нежно-розовое чрево.

От такой игры с её наготой член у монстра напрягся и приподнялся. Тогда он лизнул свой корявый перст и ввёл его девушке в вагину, будто проверяя, достаточно ли она увлажнилась. Затем довольно хмыкнул и взялся за свой быстро твердеющий болт.

Пальцами свободной руки он раздвинул ей половые губки. Пристально любуясь дрожащим и трепещущим от страха девичьим естеством, он несколько раз размашисто передёрнул своё набухшее достоинство.

Вика изумлённо созерцала, как скользит и хлюпает смазкой тугая бордовая залупа в его огромном кулаке. Бес зыркнул на гостью своими горящими в полутьме глазами и снисходительно скривился.

— Что, завидуешь?.. Ну, завидуй, завидуй. – буркнул он басом, усмехнувшись.

Вика промолчала, невольно сглотнув слюну. А он уткнул надроченный елдак хрупкой девчонке в щель. Как только его упругая твердь коснулась её лепесточков и бесцеремонно ринулась вглубь, она громко вскрикнула и напряглась всем телом.

— Боже мой... Боже мой! Неужели он, и правда, с ней это делает? – вырвалось у Вики полушёпотом.

— Что делает? Опишите в подробностях. – отозвался голос психолога у неё в голове.

— Ну, в общем, он... Он насилует её. По-настоящему!

— Вы впервые наблюдаете подобное?

— Что?.. А, да... Конечно, впервые!

— Какова Ваша роль в этой ситуации?

— А я стою рядом и... Почти буквально держу свечку.

— Свечку?

— Ну, это не свеча. Скорее, лампада. Он зажёг и дал её мне. Велел держать и стоять рядом.

— Что ж, не спорьте с ним. Выполняйте в точности всё, что он потребует. Не волнуйтесь, Вас он не тронет.

Тем временем толстенный таран уже входил в юную блондинку до самого основания. Монстр энергично двигал задом, раз за разом загоняя в узенькую щелку свой твёрдый как камень неимоверный фаллос.

Несчастная вскрикивала при каждом новом толчке. А в промежутках тихонько скулила. Вслушиваясь в её стоны, Вика силилась понять, чего же всё-таки в них больше. Унижений и страданий от того, как безразмерный мужской дрын грубо врывается в её женственное лоно, растягивает и почти разрывает его? Или же наслаждений от того, как бескомпромиссно и умело рогатый брутал натягивает её на своё фантастическое разгорячённое орудие?

Чёрные когти его пальцев впивались в белую кожу молоденьких ягодиц. Он часто дышал, фыркал и довольно порыкивал, упиваясь податливостью тела своей жертвы. Меж половинок растянутой до предела нежной попки всё явственней вздрагивала и поигрывала от нахлынувшей неконтролируемой похоти аккуратная розовая звёздочка.

В оцепенении Виктория наблюдала за этой сценой. В свете лампады, что была у неё в руках, ей было отчётливо видно всё. Толщиной чуть не с девичью руку, твёрдый поршень монотонно скользил туда-сюда меж створок настежь распахнутых райских врат незнакомой девушки. Его испещрённая вздутыми венами поверхность блестела от смазки. Любовные соки обильно струились и громко хлюпали, выдавая возобладавшие над блондинкой эмоции.

Невольно Вика представила себе на секунду, что она, должно быть, сейчас чувствует. Как ощущает внутри себя неукротимый и неминуемый напор мужского естества. Как захватывает у неё от этого всего дух. Как безоговорочно он подчиняет себе её волю и внушает то восхитительное, и в то же время постыдное, но фатально неотвратимое чувство наполненности, смирения, покорности и неизбежности.

Выработанная за тысячи лет эволюции генетическая склонность женского начала к подчинению взяла верх над жертвой насилия и окончательно подавила в ней волю ко всякому сопротивлению. Как ни крути, акт совокупления есть неотъемлемая часть возложенной природой на её тело миссии. И противиться ему, в конечном счёте, – всё равно, что перечить самой природе. По этой причине подсознание блондинки не оставило ей выбора и погрузило в состояние, близкое к кататонии.

Странные, ни на что не похожие мысли и желания стали появляться и в сознании Вики. От них, позабыв обо всём, ей вдруг нестерпимо захотелось запустить руку себе в пижамные штанишки. Что она и сделала. Держа лампу в одной руке, ладонью другой она что есть сил ухватила себя за киску и сжала её почти до боли, воображая, что это вовсе не её ладонь, а длань того рогатого насильника, что прямо сейчас в шаге от неё насилует на бревне в мокрую щелочку молодую девчонку.

Вика прикрыла глаза и на некоторое время предалась рукоблудию. Она теребила, мяла и сдавливала пальцами свою мягкую прелесть, возбуждаясь от звуков бурного соития в непосредственной близости. Ухающие толчки и гулкое шлёпанье нагой плоти о плоть на фоне стонов и вздохов, подобно метроному, задавали ритм биения крови в её висках. Она не могла оставаться равнодушной, так как сама недавно пережила нечто подобное, пусть и при иных обстоятельствах. А сейчас это созерцание заворожило её.

Осознание беспомощности жертвы перед агрессором никуда не делось. Однако теперь она воспринимала его совершенно иначе. Как? Словами не описать. Но всё это ей больше не казалась катастрофой. А ещё... И это, конечно, ужасно стыдно!.. Но от этого внезапного переосмысления ей невыносимо хотелось подрочить.

В этот момент чёрт стал пыхтеть громче и натужнее. Брутальный громила засаживал субтильной красотке свой налитый похотью ствол так глубоко и с такой силой, что бревно, к которому он её привязал, стало раскачиваться. Сама же блондинка стонала и выла, не умолкая.

Мелкие волны разлетались по её нежным булочкам при каждом шлепке по ним массивного мужского живота. Вскоре частая дрожь распространилась и на внутреннюю сторону белоснежных девичьих бёдер.

Судорожное клокотание её плоти быстро нарастало. Непрекращающиеся мощные и грубые толчки громадным членом в узенькую щелочку сулили жертве скорый и довольно мучительный оргазм.

И вот верзила зарычал и напрягся. Потные ягодицы девушки выскользнули из его рук, но он тут же ухватился за них ещё крепче. Навалился на хрупкую блондинку всей своей тушей, затолкав до упора в неё своё орудие.

Бедняга тряслась и мычала, пока он закачивал в неё своё семя. Её ноги продолжали дрожать, а из растянутой изнасилованной киски хлынули наружу и устремились по бёдрам вниз тягучие мутно-белые потоки.

Сперма была густой, горячей и липкой. Вике ударил в голову её характерный запах. От него и от этого зрелища у неё окончательно подкосились колени. Не вынимая руки из пижамных штанов, она оперлась о бревно. Затем без сил рухнула попой на грязный пол сарая, запрокинула голову и несколько раз содрогнулась всем телом.

Бес извлёк наконец из девушки свой грузный орган и принялся размахивать им в разные стороны, гортанно при этом гогоча. Из пунцовой елды всё ещё выстреливали хлёсткие фонтанчики. Семя рогатого монстра покрывало бледными плевками попу, спину и затылок окончательно обессилевшей блондинки...

— Вика?.. Виктория, Вы меня слышите?! – кудрявый доктор тряс её за плечо и уже потянуться за нашатырём.

Девушка медленно открыла глаза и вдохнула полной грудью. Она видела и слышала его сквозь туман. Ей совсем не хотелось сейчас ему отвечать и вообще что-то говорить. Мысли в голове спутались в комок из былых переживаний и воспоминаний, и она не сразу вспомнила, где находится.

— Я тут... – улыбнулась она, сделав над собой усилие.

— А... Вот и славно. – психолог поставил пузырёк на край стола и сел на своё место. – Скажите, Вы помните, что там произошло?

— Помню... В деталях.

— Хотите об этом поговорить?

— Ой, а можно не сейчас? Пожалуйста! – Вика закрыла лицо руками.

— Что ж, это вполне объяснимо. Я Вас понимаю.

— Спасибо... – смущённо выдавила пациентка, так и не открывая лица.

— Давайте поступим таким образом. Вы сейчас пока отдыхайте, но к следующему сеансу мне необходимо кое-что подготовить. А для этого недостаточно лишь данных энцефалограмм. Мне от Вас нужна хотя бы минимальная обратная связь, причём, как говорится, по свежим следам. Вы пока полежите, немного расслабьтесь, придите в себя. И тем временем подумайте, как своими словами Вы бы охарактеризовали всё произошедшее. Но я попрошу при описании избегать имён существительных и глаголов. Используйте только прилагательные и наречия. Сможете?

— Хорошо, я попробую...

В сознании Вики определённо что-то изменилось, но анализировать это сейчас не было совершенно никакого желания. Тогда она решила расслабиться и заново поплыла в сознании сквозь недавно увиденную со стороны сцену изнасилования. Какое-то время пациентка лежала молча и думала. Затем с короткими паузами она начала озвучивать свои ощущения:

— Темно... Страшно... Горячо... Холодно... Жутко... Рогатый... Грязный... Ужасный... Огромный... Голый... Обречённо... Несчастная... Испуганная... Связанная... Обнажённая... Бессильно... Беспомощно... Плачущая... Стонущая... Кричащая... Обидно... Больно... Рычащий... Звериный... Большой... Жилистый... Грубо... Скользко... Мокро... Насильно... Глубоко... Громко... Страстно... Неистово... Нежная... Потные... Властный... Покорная... Слабая... Белая... Сильный... Много... Густо... Липко... Хорошо... Приятно... Восхитительно... Судорожный... Конвульсивно... Взахлёб... Отрывисто... Гортанный... Удовлетворённо...

— Что ж! Этого вполне достаточно. Более пятидесяти эпитетов всего за полторы минуты. Результат впечатляет и вселяет надежду. – прервал её психолог.

— Правда? – Вика приподняла голову с подушки и посмотрела на него. – Надежду на что?

— Надежду, что всё не зря, и очень скоро Вы ощутите результат. – врач подошёл и стал освобождать девушку от опутавших её проводов.

— Почему Вы так в этом уверены?

— Потому что налицо трансформация эмоциональной окраски приведённых Вами словоформ – от фатально-угнетённой в начале до близкой к эйфорической в конце.

Он ещё много чего говорил о каких-то показателях и реперных точках, о поведенческих градиентах личности и императивных векторах. Почти все слова по отдельности звучали знакомо, но вместе они не несли никакого смысла. Вика делала вид, что очень внимательно слушает, и на всякий случай даже кивала в ответ.

Очередной сеанс был назначен аж через десять дней. Всё это время Вике было велено вести онлайн-дневник, в котором записывать самые яркие впечатления о прожитом дне. Даже самые мелкие, незначительные и, на первый взгляд, маловажные детали могли помочь специалистам в воссоздании наиболее точной ситуативной обстановки для переживания травмирующего события в новой ипостаси. Кроме того, ей надлежало пройти пяток тестов и ответить в их рамках на несколько сотен странных вопросов.

Вторым этапом пациентке предстояло пережить сцену изнасилования от первого лица, то есть примерить на себя роль агрессора. Разумеется, в реальной жизни она ни о чём подобном никогда не помышляла и ни малейшего понятия не имела о том, каково это – причинять страдания и унижение. Однако, как утверждают ведущие мозговеды и мозгоправы мира, именно такой опыт имеет ключевое значение в оправлении от перенесённой травмы.

Это не были обычные сеансы гипноза. Их техника и технология, равно как и оборудование с программным обеспечением – уникальны. С их помощью пациента удаётся вводить в управляемый транс, в котором в его сознание транслируется специально подготовленная для него виртуальная реальность. Иллюзия присутствия при этом достигается почти стопроцентная. И единственным фактором, связывающим человека с настоящим миром, остаётся только голос проводящего сеанс психолога.

Всё это Вике объяснили, когда уговорили пройти этот реабилитационный курс экспериментального гипноза под названием «Визуализация». С той злополучной ночи на одном из морских курортов прошло уже почти два года. Но депрессия и ночные кошмары периодически мучали изнасилованную тогда молодую девушку. И даже тот факт, что преступник был пойман и наказан, не принёс видимого облегчения.

Согласилась она ещё и потому, что от природы была натурой творческой, склонной к экспериментам. И участие в столь необычном проекте, в котором будет возможность погрузиться в самые невероятные, нарисованные модным нынче искусственным интеллектом, миры показалось ей очень даже заманчивым и перспективным.

Собираясь сегодня на сеанс, Вика, конечно, немного волновалась. Посещение преисподней в прошлый раз её впечатлило настолько, что она постоянно думала об этом каждый день. Но, как ни странно, от этих воспоминаний не веяло ужасом. Они не стали новым ночным кошмаром и не превратились в навязчивое видение. Это больше походило на впечатление о просмотренном ужастике с элементами порно.

Зато мысли о том, что же на этот раз уготовила ей всезнающая нейронная сеть, никак не давали покоя. К тому же предвкушение несвойственной молодой девчонке роли насильника стало не только будоражить её сознание, но и неведомым образом возбуждать.

— Здравствуйте! Как самочувствие? – доктор сегодня был подчёркнуто приветлив.

— Добрый день. Спасибо, всё хорошо.

— Что-нибудь беспокоит?

— Да нет...

— Я к тому, нет ли чего-то, что Вы не упомянули в своих отчётах, но теперь сожалеете об этом?

— Да нет, ничего такого. Я каждый день писала там всё, что могла вспомнить.

— Превосходно. Тогда, если не возражаете, мы можем приступить.

Вика сняла верхнюю одежду и улеглась на кушетку. Пока доктор снова опутывал ей голову проводами, они мило болтали на отвлечённые темы. Он рассказал, как был на рыбалке с другом в прошлые выходные, и расспросил пациентку о её хобби. Не найдя ничего настораживающего в её поведении, психолог вкратце повторил инструктаж о том, как следует вести себя «по ту сторону».

— Вам всё понятно?

— Понятно.

— Стоп-слово помним?

— Помним.

— Менять не будем?

— Не будем.

— Прекрасно. Тогда поехали?

— Поехали! – решительно произнесла Вика и закрыла глаза.

И снова никакой ереси вроде «ваши веки тяжелеют». Вокруг просто стало на мгновение темно, а затем плавно зажёгся тусклый свет. Девушка моргала и вертела головой в попытках понять, где находится.

— Итак, что видите? Куда Вы попали? – спросил её знакомый голос.

— Пока не пойму. Но здесь влажно и приятно пахнет.

— Чем пахнет?

— Вроде шампунем каким-то.

— А что вокруг?

— Это длинная комната. В центре стоят две скамейки. Похоже на раздевалку. Ну, да – в окнах матовые стёкла, а у стен шкафчики с номерами.

— Вы бывали здесь раньше?

— Кажется, да. Точно, припоминаю! Такая раздевалка была в лагере, где я работала вожатой в студенчестве.

— Кроме Вас там кто-нибудь есть?

— Нет, я тут одна. А впереди дверь. Я знаю, она ведёт в душевую. И мне почему-то хочется туда войти. Можно?

— Что ж, входите, раз хочется.

За дверью действительно оказалось большое, от пола до потолка выложенное кафелем, помещение. Вдоль его дальней стены располагались секции душевых кабинок. А сбоку висело большое зеркало. Никто не понимал, зачем его здесь повесили, ведь от высокой влажности оно всегда было запотевшим.

Поначалу Вика решила, что и здесь никого нет, как вдруг услышала в дали шелест воды и чьё-то негромкое напевание. Голос был тихим, мелодичным, судя по всему, он принадлежал молодой девушке. И этот голос, и слова знакомой песенки на испанском языке тотчас всплыли в сознании Вики.

— Не может быть! Это она... – вырвалось само собой у неё шёпотом.

У психотерапевта хватило такта не задавать сейчас неуместных вопросов. Он затих и сосредоточенно следил за показателями пациентки.

Она помнила ту необычную школьницу по одной из лагерных смен. Не так уж часто встретишь в наших краях девушку по имени Сильва. Как, впрочем, и низкорослую кареглазую мулатку с вьющимися и чёрными как вороново крыло волосами. Эта старшеклассница выглядела заметно взрослее своих сверстников. Неясно, каким ветром вообще её сюда занесло, но их невольное знакомство стало тогда для Вики настоящим наваждением.

Полудикий пронзительный взгляд исподлобья сквозь дерзко свисающую с бровей густую непослушную чёлку мгновенно пленил парней. Не всех, конечно, но многих.

И это был первый и единственный в жизни Вики раз, когда она пожалела, что родилась девчонкой. Никогда и никому она не рассказывала о тех своих переживаниях, что ворвались в душу, когда она впервые встретилась с ней глазами.

Это было как удар под дых, которого не ждёшь. Как разряд молнии, в мгновение ока перевернувший всё с ног на голову. Всего миг – и ты уже не можешь думать больше ни о чём, кроме её загадочной улыбки, упругой волнистой пряди на виске и милой ямочке на смугленькой щёчке.

А ещё о той неповторимой грации, с которой Силли – так она представлялась всем при знакомстве – двигалась. Лишь одно тихое слово, произнесённое с едва уловимым латиноамериканским акцентом, один смущённый взмах руки, чтобы поправить пальчиком упрямую прядь – и ты попал в её сети! Потому что не в силах отвести взгляд от этой совсем ещё юной, но уже горячей и взрывоопасной, словно вулкан, танцующей красотки.

Вика стала приходить каждый вечер на молодёжную дискотеку специально, чтобы любоваться тем, как вьётся в зажигательном танце её красивое и необъяснимо манящее к себе тело. Даже в ритмах заурядного диско ей удавалось услышать мотивы жгучей сальсы и исполнить на глазах у всех головокружительные па на грани фола.

Неизменная короткая белая юбка, в которой Сильва сюда приходила, тряслась и подпрыгивала вместе с ней, то и дело целиком обнажая загорелые ножки и круглую попку в почти невидимых стрингах. Движения разгорячённой танцовщицы становились порой крайне откровенными и раскрепощёнными. Но, тем не менее, в них не было и тени вульгарности. И даже сам начальник лагеря, глядя на неё, не решился хоть раз сделать ей замечание.

К сожалению Вики, эта ядерная малышка была не в её отряде. Конечно, это не мешало найти повод и завести с ней знакомство. Но она так и не осмелилась. Потому что не понимала, чего ждёт от общения с ней. То есть как раз понимала, что она вовсе не хочет с ней дружить. Она хочет её саму. Просто хочет – и всё! И понятия не имела, что с этим своим желанием следует делать.

Много раз она представляла себе, как подойдёт к ней и заговорит. Предложит прогуляться по тёмной аллее или даже пригласит посидеть у костра после отбоя с вместе другими вожатыми. Но всякий раз эти мысли заводили в тупик. Именно в тупик, потому что не получалось даже теоретически хотя бы на йоту приблизиться к воплощению в жизнь фантазий, которые не давали ей уснуть по ночам.

«И откуда ты такая взялась на мою голову! "Солёная словно кровь текила-любовь..." Был бы у меня член... Да побольше! Ух, я бы проучила тебя, малолетка бесстыжая!.. О господи, что я несу... Что же ты со мной делаешь?!»

Малолеткой Сильва не была – ей было восемнадцать. Да и самой Вике она уступала в возрасте всего три года. Но её низкий рост, миниатюрные формы и нежный голосок в кýпе с отнюдь не детской манерой поведения могли ввести любого в настоящий когнитивный диссонанс.

Вика держала при себе свои терзания и ни с кем не делилась ими. Было нестерпимо стыдно за них перед самой собой, не говоря уже о ком-то близком. Сначала она даже не понимала, чего конкретно хочет. Но со временем всё же смогла для себя сформулировать.

Ей чертовски хотелось подкараулить эту шальную крошку где-нибудь в укромном тёмном уголке. Обхватить обеими руками её потное, разгорячённое танцами тельце. А потом трогать, ласкать, гладить и мять везде-везде, без церемоний.

Впиться жарким поцелуем в тонкие влажные губы и проникнуть языком в её маленький ротик, одновременно срывая с неё сначала футболку с портретом Че Гевары, а затем и коротенькую юбчонку вместе с увлажненными стрингами. Прильнуть щекой и ртом к пологим бугоркам, ощутить чувственную упругость стоячих сосков. А после непременно пригубить молоденькую киску. Уткнуться носом в шелковистую мочалочку, жадно раздвигая языком пухленькие створки. Сходить с ума от её запаха и познать солоноватый привкус её соков...

На этом моменте, как правило, фантазия обрывалась. Потому что начиналась короткая, но невероятно страстная мастурбация, неизменно приводившая к быстрой разрядке.

— Неужели это ты?.. – вновь прошептала Вика, стоя столбом в нескольких шагах от душевой кабинки.

Дыхание её становилось всё чаще с каждой секундой. В груди и внизу живота что-то сжималось и пульсировало. Сладостные импульсы бесконтрольно нарастали, затмевая разум, и вызывали непреодолимую похоть.

Несколько минут, вытаращив глаза, Вика наблюдала, как молодая обнажённая смуглянка нежится под тонкими ниспадающими нитями тёплой воды. Она вскинула голову и плавно водила руками по всему телу, трогая себе то грудь, то шею, то межножье. Сильва стояла лицом внутрь, и прозрачные потоки струились по её подобной светло-коричневой виолончели спине и гладкой округлой попе.

Затем мулатка отступила на шаг от стены тёплого ливня, взяла шампунь и стала намыливать голову. Закрыв глаза, она потёрла свои тугие пряди. Пены было так много, что красотка принялась распределять её по всему телу. Она снова запела ту самую задорную песенку на родном языке.

Шоколадная девчонка игриво виляла голым задом, вертелась и пританцовывала. Она тщательно мылила себя во всех местах, то наклоняясь, то приседая. Её голова была в пене, а глаза плотно закрыты. Но теперь она развернулась лицом наружу, и Вика пожирала алчущим взором линии её плоского животика и выпуклого лобка. Её сводили с ума изящество и нежность видневшихся сквозь намыленные кудельки пухленьких половых губок.

Шалунья была уверена, что вокруг никого, и потому ничуточки не стеснялась. Присев на корточки, школьница перестала петь и затаилась на несколько мгновений, затем у неё между ног засипела кручёная золотистая струйка.

Это непристойное на первый взгляд, но в то же время такое естественное и искреннее поведение юной срамницы окончательно взбудоражило Вике кровь. И с ней начались настоящие метаморфозы, с которыми она уже ничего не могла поделать.

В запотевшем зеркале мутное отражение её силуэта стало меняться до неузнаваемости. Сначала оно выросло в размерах почти вдвое. Женственные руки стали толстыми и могучими, стройные ножки превратились в настоящие колонны. Лицо обрело черты суровости. А голова казалась непропорционально маленькой на её широченных плечах. Цвет кожи тоже изменился и стал серовато-зелёным. Всего за несколько секунд Викина утончённая фигурка, разрывая в клочья остатки любимой пижамки, трансформировалась в брутального и свирепого Халка.

Тяжёлое сиплое дыхание эхом разносилось по всей душевой. Огромная рука с толстыми, словно сардельки, пальцами коснулась зеркала и провала по его поверхности. В протёртой от испарений бреши показалась часть торса трёхметрового гиганта. Ему пришлось наклониться, чтобы увидеть отражение своей равнодушно-каменной ряхи.

Вика ничуть не испугалась, она была готова к любым сюрпризам. В каком-то смысле её новый облик очень даже соответствовал её нынешним намерениям и настроению. А мысли об этой горячей мулатке молниеносно закружились в голове бешеной каруселью. Звериная доза тестостерона шибанула в мозг, заставив отбросить все предрассудки.

Похожий на рык хриплый выдох нарушил тишину в большом помещении. Сильва, едва начавшая смывать с себя пену, услышала его и насторожилась. Она опасливо выглянула из кабинки, но не увидела ничего в полумраке.

Она не стала включать свет, когда пришла мыться. И лишь одинокая дежурная лампочка в дальнем углу давала сейчас тусклый отсвет. Девушка замерла от ужаса, слушая, как неумолимо приближаются чьи-то тяжёлые шаги.

Серо-зелёный силуэт великана показался из-за угла и направился прямо к ней. Его гипертрофированные плечи, рост под самый потолок и неохватные мускулистые ноги лишили беднягу дара речи.

Слоновьей поступью Халк приблизился к смуглянке и сурово посмотрел на неё сверху-вниз своими глубоко посаженными глазами. Только сейчас, когда он подошёл к ней вплотную, креолка обратила внимание, что он раздет, как и она сама. Невероятных толщины и размеров, орган пружинил у него между ног, содрогаясь от толчков горячей крови. В оцепенении она наблюдала, как он устремляется к ней, буквально на глазах становясь всё толще, длиннее и твёрже.

Прошло всего несколько секунд немого взаимного созерцания, и набухшая, рвущаяся в бой мужская елда уже раскачивалась у самого лица испуганной красотки. Она не смела шевельнуться, а он пронзал её своим надменно-равнодушным взором из-под массивных надбровных дуг.

Наконец он не выдержал, сделал выпад и попытался схватить девчонку. Но та ловко увернулась и бросилась прочь. Повинуясь инстинктам, Вика метнулась за ней. Её новое тело было инертным и неповоротливым. Но сильные мышцы и крепкие кости с лихвой всё это компенсировали.

Халк без труда перемахнул через полутораметровую кафельную перегородку и в два скачка нагнал беглянку. Он почти схватил её за бок, но молодое поджарое тело было все ещё мыльным, и ей удалось ускользнуть. Однако силач и не думал сдаваться.

Девчонка пронзительно взвизгивала, когда он снова почти настигал её, и резко меняла направление. Здоровяк преследовал её подобно хищнику, загоняющему жертву. От его взгляда веяло садистским холодком, а на скулах читался звериный оскал.

Его движения были быстрыми, а прыжки длинными и точными. Всего через пару минут бешеного бега по кругу Сильва выбилась из сил. В очередной раз пробегая мимо кабинки, где мылась, она неожиданно поскользнулась и рухнула навзничь, проехавшись пару метров животом по мокрому кафелю.

Подняться на ноги самой ей было уже не суждено. Пара огромных ручищ тут же подхватила её за талию и подняла вверх. Пальцы Халка, мощные и сильные, будто струбцины, обвили и обездвижили. Девчонка сдавленно мычала и отчаянно брыкалась.

Она тщетно пыталась вырваться, размахивая ногами и руками в воздухе. Но агрессор был неумолим. Он держал добычу в метре от пола и упивался её беспомощностью. Ему явно нравилось, как извивается и пытается скользить в его хвате разгорячённое юное тельце. Его каменное лицо скривилось в злорадной ухмылке от вида её хорошенькой кругленькой попки.

Эйфория от доминирования затмила Викин разум. Ей было решительно наплевать, осудит ли кто-то её за это. Но она безумно жаждала засадить этой аппетитной и шустрой малышке. Причём глубоко, нестерпимо и очень давно!

Не в силах противиться собственной похоти, Халк притянул к себе её оголённый зад и буквально нанизал на член горячую мулатку. Всего одним плавным движением он натянул на себя её скользкую киску, будто перчатку. Тесные объятия упругой плоти сдавили набухшую головку и отозвались непередаваемым наслаждением.

Он вскинул голову и протяжно взвыл, водя перед собой взад-вперёд телом смоковницы, словно игрушкой, и вкушая нежность её лона. Каждый миллиметр скольжения, каждый миг пребывания внутри этой страстной девочки приносил неописуемый восторг и будоражащую рассудок усладу. Утончённо-пикантный вкус отведанного наконец запретного плода превзошёл все ожидания.

Огромный, покрытый вздутыми венами ствол входил в щель глубоко и очень мягко. Его бугристая поверхность блестела от смазки. Вскоре характерное чавкающие звуки, что издавало под натиском возбуждённое девичье чрево, стали громче шума бегущей воды в душевой. А натужное кряхтение и недовольные стенания сменились ритмичным сопением и тонкими благостными стонами.

Так продолжалось ещё пару минут. А потом, усыпив бдительность насильника, хитрая бесовка резко дернулась и вскользнула из его рук. Вырвавшись на свободу, она тут же пустилась наутёк. Халк грозно взревел и со всей силы врезал кулаком по стене так, что от неё отлетели несколько кафельных плиток.

Чувство гнева и горькой досады овладели Викой. Умноженные на обострённую возбудимость её нынешнего тела, они заставили броситься в погоню. Трёхметровый бугай скользил по мокрому полу и плохо входил в виражи, которые выписывала изворотливая иностранка.

На этот раз Сильве удалось выбежать в раздевалку. Миновав ряды шкафчиков, она хотела вырваться наружу, однако ведущая на свободу единственная дверь оказалась заперта. Окна были слишком высоко, да ещё и заколочены решётками. В отчаянии она пару раз ударила кулаком по дверному полотну, а потом тихо захныкала.

Испуганная школьница так и не обернулась. Стоя к преследователю спиной, она слышала его тяжёлое сиплое дыхание. Он находился буквально в метре от неё и изучал взглядом красивое подтянутое тело молоденькой девушки.

Но её жалобные всхлипы не остановили насильника. Совладав со своей яростью, Вика снова взяла Сильву в руки, подняла и развернула к себе лицом. Та лишь коротко зыркнула на Халка озлобленным волчонком и опустила взгляд. Она взволнованно дышала после погони. Её нагое тело оставалось горячим и очень скользким от пота и не смытого до конца мыла.

Колосс из мускул сдвинул ногами одну к другой две узкие лавки и распластал свою жертву спиной на жёстком ложе. Вертлявая девчонка вновь попыталась вырваться, но эти её трепыхания только раззадоривали насильника.

Он раздвинул ей ноги почти на шпагат, а сам присел и провёл языком по её распростёртой промежности снизу-вверх – от ануса до самого пупка. Солоноватый привкус чресл юной креолки ударил Вике в голову сильнее, чем она ожидала. В висках застучало, а член мгновенно окаменел и зазвенел от приливов горячей крови. Казалось, если его немедленно не ввести в манящее чрево этой разгорячённой бесстыжей куколки, он просто взорвётся изнутри.

Халк держал Сильву за лодыжки задранных кверху ног и сверлил взором трепещущую вульву. Её похожий на испуганного головастика, клитор чуть подрагивал. А пара мясистых тёмно-розовых с тонкой бордовой каёмкой внутренних губок расступилась, прельщая своей упругой нежностью и завлекая познать изнутри ласковое лоно.

Огромный член приблизился к райским вратам и на миг застыл возле самых их створок. Огромная, размером почти с девичий кулак, пунцовая головка коснулась самого кончика дрожащего похотника, прижалась и расплющила его своей мощью. В ответ раздался приглушённый стон.

Оттягивать момент коитуса было выше Викиных сил. Она решительно подалась вперёд, и грозное орудие одним махом вонзилось в пропитанную вожделением женскую плоть. Увлажнённые стенки исполненной похоти вагины ласкали и гладили проникающего в них агрессора вопреки воле своей хозяйки.

Исступлённое блаженство снова овладело сознанием насильника. Он вцепился ручищами в тонкие щиколотки жертвы и принялся долбить её членом. Огромный поршень проникал так глубоко, что низ плоского животика Сильвы всякий раз приподнимался, когда гигантская залупа Халка достигала дна её чрева и упиралась в возбуждённую матку.

Болезненно-приторные пароксизмы стали стрелами бить по всему телу грубо насилуемой девушки. Она лежала на спине, и ритмично содрогалась от сильнейших толчков. Её лицо исказила страдальческая гримаса. А из-под плотно сомкнутых век сочились слёзы горечи и отчаяния. Чтобы не плакать на радость злодею, гордая смуглянка закусила указательный палец и кротко внемлила своей участи.

Орган интервента вторгался в неё до основания и не оставлял надежды, что это скоро закончится. Халк яростно и страстно обладал её телом и бессовестно наслаждался действом, упивался властью над хрупкой и беспомощной старшеклассницей.

Его ничуть не смущали её сдавленные жалобные всхлипы. Прищурив глаза и выдвинув вперёд нижнюю челюсть, он неотрывно рассматривал, как растягивается до предела её эластичная девчачья писька, принимая в себя целиком его похожий на бревно брутальный орган.

Вике не верилось, что это действительно происходит, что эта девочка наконец оказалась в её руках, и она может делать с ней всё, что заблагорассудится. На ней теперь нет той ненавистной юбчонки, что вечно скрывала красивую попочку. Нет и трусиков, которые мешали полюбоваться выпуклым кучерявым лобком, вальяжным чувственным клитором и пухлыми створками её прелестной расщелины.

В пылу соития Халк навис над изящной девушкой своей необъятной тушей. Держась руками за края лавок, он пружинил на полусогнутых, кряхтел басом и засаживал субтильной милашке своё недюжинное достоинство до самого основания. Её задранные к потолку босые ножки колыхались и боязливо вздрагивали при каждом новом ударе пары увесистых бубенцов о смуглые ягодицы.

Пылкая страстность молоденькой латиноамериканки сводила Вику с ума. Она никак не могла насытиться той неукротимой сексуальностью, которую источает каждая клеточка её красивого загорелого тела. Она мяла своими ручищами её небольшие, но упругие груди, наслаждалась бархатистой податливостью разгорячённой плоти.

Халк склонил голову и неотрывно любовался нагим девичьим межножеьм. Он не мог отвести глаз от её щелки. Ему вспомнилось, как совсем недавно эта бесстыдница, ничуть не стесняясь, присела на корточки и начала писать. Он будто заново услышал тихое сипение у неё между ног, которое трудно с чем-либо спутать. Перед глазами снова возникла тонкая, закрученная спиралью, ниточка, которая неясным образом заворожила и чуть не свела с ума.

— Ах ты, мелкая похотливая сучка!.. – вырвалось едва слышно из Викиных уст, и она удвоила усердие, с которым овладевала юной Сильвой.

Ей хотелось, чтобы это длилось вечность. Но эмоции лавинообразно зашкалили, и она окончательно утратила над ними контроль. Разъярённый член невероятного Халка напрягся ещё больше и начал извергаться спермой. Пьяная нега наслаждения окутала и понесла куда-то ввысь. И не было сил остановиться. Хмельная от восторга насильница долбила и долбила членом молоденькую смуглянку и не могла думать ни о чём, кроме её брызжущей соками щелки.

Вика впервые в жизни ощущала, как из звенящего твердью пениса в самую глубь фертильного чрева бьют струи мужского семени. Мощные и продолжительные, они выстреливали одна за одной, пока белый тягучий кисель не переполнил девичье нутро и не хлынул наружу мутным фонтаном.

Она так и не вынула из девчонки свой брандспойт. И неотрывно наблюдала, как реагирует изнасилованная ею мулатка на оргазм кончающего в неё насильника. А когда она наконец извлекла из жертвы грозное орудие Халка, бедную Силли вдруг начало трясти.

Её подтянутые бёдра долго вибрировали от мелкой дрожи, а вспотевший плоский животик конвульсивно клокотал и вздрагивал. Во время этих спазмов девчонка гортанно скулила, стыдливо накрывая ладошкой рот. Мясистая ягодка клитора нервно пульсировала, а из раздраконенной грубым сексом промежности вытекали обильные белёсые потоки. Они застили девичий анус и струились по голым булочкам на лавку, а оттуда на пол, где под местом сношения образовалась изрядная лужица...

— Как ощущения? – обыденно спросил доктор, как только пациентка открыла глаза.

— Ой, я что, должна рассказывать всё в подробностях? – Вика была возбуждена и часто дышала.

— О нет-нет. Я имею в виду, не болит и не кружится ли голова? Нет ли тошноты или каких-то иных негативных физических ощущений?

— А, в физическом смысле всё хорошо.

— А в эмоциональном?

— Ну... В эмоциональном мне трудно пока сказать.

— И всё же попробуйте.

— Что, опять пятьдесят прилагательных???

— Ха-ха. Да нет, вполне достаточно двух или трёх. Но на этот раз применительно лично к Вам.

— Ко мне? Ну, что ж, тогда так: обновлённая, сильная, уверенная.

— Гм!.. Неплохо, неплохо. – психотерапевт достал из кармана блокнот и сделал в нём какую-то запись.

Вика сама не знала, почему назвала именно эти три слова. Она даже не была уверена, что они в самом деле относятся к ней. Но на ум пришли почему-то именно они.

— Итак, в 17:00 в понедельник. Вас устроит? – спросил доктор, подняв взгляд от блокнота.

— Что устроит?..

— Вы сможете прийти ко мне в это время?

— Зачем? – Вика удивлённо приподняла голову над изголовьем кушетки.

— На третий, заключительный сеанс терапии. Так Вас устраивает это время?

— А... Да... Конечно, устраивает...

— Виктория, Вы точно хорошо себя чувствуете? – человек в белом халате подошёл ближе и заглянул в глаза немного растерянной девушке.

— Да-да, всё в полном порядке. Просто мысли в голове немного путаются. Простите...

— Тогда на сегодня это всё. Вы можете быть свободны.

— Как? И у нас не будет долгой задушевной беседы с рисованием таблиц и задаванием «тупиковых» вопросов?

— Если Вы хотите меня о чём-то спросить, или же Вас что-то всерьёз тревожит, я готов сейчас же Вас выслушать и постараться помочь. Но если такой необходимости нет, не смею задерживать, потому что события второго сеанса пациенту целесообразно обдумывать наедине с собой.

В этот раз в самом деле не было ни расспросов, ни анкет, ни заумных тестов. Вику не попросили даже вести дневник. Просто дали два дня на осмысление текущих результатов перед финальной визуализацией.

Всё это время она не могла не думать о пережитых событиях. Различные фрагменты воспоминаний постоянно всплывали в сознании. Как и в прошлый раз, они не были ни тягостными, ни волнующими. Будто с того времени уже прошло много лет, и все острые грани успели затупиться.

Побывав в шкуре Халка, совершившего акт насилия над беззащитной школьницей, она осознала, что, несмотря на внешнюю силу и мощь, внутри он вовсе не чудовище, а лишь глубоко несчастное, обиженное на жизнь, униженное и закомплексованное существо, выражающее агрессией свою боль и обиду.

В душé он не желал Сильве зла, но нестерпимо хотел получить от неё то, чего ему так не хватает – тепло и ласку. А поскольку на все просьбы он привык получать отказы, просто решил взять это силой. Да и не умел он просить. Ведь никто и никогда не объяснял ему, как это делается. А в собственный адрес он слышал только грубые приказы.

Разумеется, это никак не оправдывает действий тех, кто ведёт себя таким образом. Зато во многом объясняет, почему люди так поступают. Вика размышляла над тем, что произошло с ней пару лет назад, и впервые восприняла это не как личную непоправимую драму, а всего лишь как досадную неприятность, которая с ней случилась.

Такое не должно происходить. Никогда и ни с кем! И теперь, понимая, что двигало её насильником, она была внутренне готова к тому, чтобы снова встретиться с ним лицом к лицу и уже по-новому реагировать в сложившихся обстоятельствах на его посягательства.

Он первым подошёл к ней на дискотеке и предложил составить ему компанию на уроке Бачаты. На мастер-класс по этому латиноамериканскому танцу диджей уже много раз зазывал через микрофон всех желающих.

По определённым причинам Вика с недавних пор питала интерес к культуре и обычаям тех мест. В тайне от всех ей ужасно хотелось научиться двигаться так же страстно и выразительно, как это делала Сильва. Так что она согласилась почти без раздумий.

Высокий статный мужчина лет тридцати с длинными волосами и круглым, несколько странноватым, но всё же не слишком отталкивающим лицом явно не был новичком в этом деле. Он знал многие движения и охотно обучал им Вику. Пока все неуклюже повторяли за танцующими на сцене ведущими хитроумные шаги и повороты, она имела возможность перенимать опыт искушённого партнёра, что называется, из первых рук.

Он показывал ученице, как правильно пускать волну корпусом и плавно двигать бёдрами, шагая вперёд и назад. Вике это безумно нравилось, и у неё даже многое неплохо получалось.

Полтора часа в головокружительных вращениях и выпадах, чередующихся с рискованными поддержками, подразумевающими близкие физические взаимодействия между партнёрами, пролетели незаметно. Девушка была весела и довольна. А пара коктейлей, которыми угостил её кавалер в коротких перерывах, ещё больше приподняли ей настроение.

По окончании мероприятия парень предложил Вике подвести её до отеля, где она остановилась. В отличие от неё, он не был пьян, так что возражать она не стала. Он даже галантно открыл перед ней пассажирскую дверь, всё ещё изображая из себя джентльмена. Вот только отвёз он подвыпившую барышню вовсе не в отель, а на пустынный пляж, где под покровом ночи и изнасиловал.

Он казался ей таким обаятельным, начитанным и весёлым. Постоянно сыпал пословицами и цитатами, знал много стихов и был подчёркнуто обходителен. Поэтому, когда он остановил машину у входа на опустевший берег, она не заподозрила неладное и даже поддержала его идею прогуляться и подышать немного морским воздухом.

По заданию психотерапевта Вика сейчас подробно вспоминала события той ночи перед погружением в свою третью визуализацию.

Ветра не было, но море волновалось, и волны шумели сильнее, чем обычно. Свет неяркой луны слабо очерчивал контуры лежаков и пляжных зонтиков. Здесь было совсем безлюдно, хотя где-то рядом, всего в сотне метров отсюда, гудела, наполненная туристами курортная набережная.

— Где Вы и что видите? – прозвучал вопрос в голове у Вики.

— Я стою возле самого моря. Волны плещут, и до меня долетают солёные брызги. Сейчас ночь, вокруг никого нет.

— Во что Вы одеты?

— Я... Я не знаю... Какая-то короткая клетчатая юбка.

— Короткая?

— Чуть выше колен.

— Угу. А ещё?

— Ещё белая блузка и... Пионерский галстук? Почему я выгляжу как семиклассница из восьмидесятых?! Я ведь даже никогда не была пионеркой!

— Вероятно, этот образ был продиктован нейросети ассоциациями из Вашего подсознания. Не спорьте, просто примите это. Опишите, что ещё Вы видите, слышите или чувствуете?

— Я чувствую, что моим босым ногам холодно стоять на остывшем песке. Тут есть деревянный отмосток вдоль берега. Можно я на него встану?

— Конечно. Можете даже немного по нему пройтись, чтобы не замёрзнуть.

Вика сделала три шага по зыбкому холодному песку и ступила на невысокую дорожку из досок метровой ширины. Такие часто бывают на оборудованных пляжах. Шагать по ней было приятно. Бархатистая шершавость потёртого дерева ласкала ступни.

— Я иду... Море сегодня какое-то неспокойное, хотя в воздухе ни ветринки, удивительно. Слева от меня слышна музыка. Я знаю, что там набережная и полно людей. Мне видно, как кто-то запускает из рогатки в небо вертолётики с разноцветными огоньками. А тут так пусто и одиноко...

— Рядом с Вами совсем никого?

— Совсем-совсем никого. – в голосе Вики слышалась нотка разочарования.